Информационный портал профессоров РАН

Мы в

Наверх

Реформа РАН: между прошлым и будущим

Пять лет назад правительство внесло в Госдуму скандальный законопроект, запустивший процесс глубоких преобразований академической системы. Мы попросили представителей научного сообщества поделиться мнениями об итогах уже пройденного этапа реформы и дать прогноз на перспективу. Ученые ответили на два вопроса:

1. Как вы оцениваете результаты реформы, начавшейся в 2013 году?

2. Каким вам видится дальнейшее развитие РАН, академических институтов, научной сферы в нынешних реалиях?

Кирилл Зыков, д.м.н., заместитель директора по научной и инновационной работе ФГБУ “НИИ пульмонологии” ФМБА России, заведующий лабораторией пульмонологии МГМСУ им. А.И.Евдокимова, руководитель группы профессоров РАН по разработке опережающей политики развития РАН
 
1. Несомненно, в современных условиях реформирование РАН было необходимо, и федеральный закон №253 в 2013 году определил основные параметры этого процесса. К настоящему времени можно заключить, что не оправдались ни оптимистичные надежды, связанные с началом реформирования (правда, тех кто высказывал такие надежды, были единицы), ни апокалиптические прогнозы, что 300-летняя история Академии наук с введением этого закона закончится, а РАН превратится в аморфный, недееспособный “клуб пожилых ученых”. 
Реформирование РАН имеет как положительные, так и отрицательные результаты. Изменение условий существования заставило Академию наук не почивать на лаврах, а более активно реагировать на внешние вызовы. Произошло объединение РАН, РАМН и РАСХН, что дает более широкие возможности для мультидисциплинарных проектов. Сформировался корпус экспертов РАН. Академия принимает активное участие в обсуждении основных документов, определяющих научно-технологическое развитие страны. Мне кажется, что появление профессоров РАН с их активной позицией добавило динамики этим действиям. 
При этом следует признать, что выполнение уставных задач (в частности, одной из основных - по проведению исследований) оказалось затруднено из-за отдаления научных институтов от РАН и отсутствия четкого разделения полномочий между академией и ФАНО. 
Радует, что новое руководство академии выбрало курс на активную совместную работу с создаваемым Министерством науки и высшего образования, и здесь опыт взаимодействия РАН и ФАНО будет поистине бесценным.
 
2. Что ждет РАН в будущем? Принятие поправок президента страны в ФЗ №253, значительно расширяющих возможности и полномочия академии, а затем разработка нового закона о Российской академии наук могут дать новый импульс ее развитию. При этом очень важно сохранить связь РАН с академическими институтами, что позволит быстро реагировать на внешние вызовы и решать задачи, поставленные руководством страны. 
Нельзя не упомянуть и о необходимости значительного увеличения бюджетного финансирования фундаментальной науки. Без этого невозможно активизировать исследования и быстро получать прикладные результаты (учитывая постоянное сжатие инновационного цикла). 
Если коротко сформулировать самую суть ожиданий, то это: повышение роли РАН в научно-технологическом развитии страны в условиях реализации Стратегии НТР, реструктуризация самого ФГБУ РАН, оптимизация деятельности академии по повышению научного потенциала за счет привлечения и закрепления в науке талантливой молодежи, создания максимально комфортных условий для проведения исследований, формирования эффективной системы научного управления и экспертизы, укрепления межрегионального и межведомственного взаимодействия, международного научно-технического сотрудничества. 
Чтобы выполнить эти задачи, академия должна создать эффективную инфраструктуру контактов, оживить работу научных советов и комиссий, укрепить связи между отделениями, что необходимо для планирования и реализации крупных междисциплинарных проектов. Ну, и по максимуму использовать потенциал корпуса профессоров РАН, который объединяет перспективных молодых ученых, ведущих активную научную и научно-организационную работу в своих учреждениях. Действуя в рамках созданных ими рабочих групп, профессора РАН различных специальностей отработали мультидисциплинарные подходы к решению различных задач и теперь готовы применять свой опыт в более широком масштабе.
 
Владимир Иванов,  член-корреспондент РАН, директор Института общей и неорганической химии им. Н.С.Курнакова РАН  
 
1. Видимым позитивным следствием реформы стали упорядочение финансово-хозяйственной деятельности институтов и приведение ее в соответствие с действующим законодательством. При этом вследствие отстранения Российской академии наук от руководства институтами формирование их научной повестки де-факто отошло на второй план. На пять лет было приостановлено обновление приборного парка. Единственным массовым инструментом развития исследований в этот период являлась деятельность Российского научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований. В целом можно констатировать, что реформы не привели к повышению уровня научных исследований.
 
2. Реформы не могут и не должны длиться бесконечно. Между тем у нас выросло уже целое поколение исследователей, всю свою научную жизнь проработавших в постоянно меняющихся условиях. По своему опыту знаю, что адаптация к новым правилам сильно отвлекает от собственно научной работы. При этом неопределенность перспектив, даже краткосрочных, препятствует сейчас приходу и закреплению молодежи в академических институтах. Уверен, что в ближайшее время мы столкнемся с острой кадровой проблемой, решать которую нужно общими усилиями. Что касается развития Российской академии наук, то, по моему убеждению, необходимо усиливать роль научных советов, являющихся хорошей площадкой для выработки решений и взаимодействия работников академической, вузовской и отраслевой науки и представителей промышленности.
 
Артем Оганов, д.ф.-м.н., профессор РАН, профессор Сколтеха 
 
1. Прошло не так много времени, чтобы давать реформе окончательную оценку, тем более что она кажется очень половинчатой. Многие из прежних злоупотреблений теперь невозможны. 
То, что хозяйственная деятельность и собственность РАН были переданы ФАНО, - это хорошо. Таким образом, стало меньше возможностей для злоупотреблений, например, при распределении квартир молодым ученым и пр.
То, что де-факто власть академиков стала меньше, тоже хорошо: цель науки - это поиск истины, а в поиске истины нет верховных жрецов. Я вспоминаю времена, когда академики могли ломать или создавать карьеры другим из прихоти. Вспоминаю своих многочисленных знакомых, которым сломал жизнь академик N, и его дочку, которой он сделал карьеру на костях других. Таких примеров немало. Власть портит, а абсолютная власть портит абсолютно. 
В то же время мне жаль, что оздоровление и обновление РАН до сих пор заключалось в ограничении злоупотреблений, но мало было сделано для стимулирования науки. Образно говоря, кнут использовали чаще, чем морковку. Если вы хотите поднять пациента, перенесшего тяжелую операцию или болезнь, то обязательно будете о нем заботиться, всячески поддерживать, хорошо кормить. Только сейчас, спустя годы после старта реформы, начинается усиленная поддержка ведущих институтов, но даже это делается в условиях почти постоянного бюджета. Успешная реформа, как любое успешное лечение, требует дополнительных затрат. В России уже сложилась (во многом благодаря Российскому научному фонду и программе мегагрантов) хорошая система научной экспертизы, и можно было бы ее использовать для определения наиболее сильных научных групп и институтов и усиленно поддерживать их. 
 
2. Я думаю, многое будет зависеть от финансирования науки. Если обратиться к опыту других стран, например, Китая, то очевидно, что там успех академической реформы был напрямую связан с усилением государственной поддержки науки.
Начиная примерно с 2003 года, в Китае выделялись большие средства на возвращение ученых, уехавших работать за границу, а также на обучение за рубежом молодых специалистов, и в итоге страна сделала огромный рывок в научном развитии. Фактически то чудо, которое произошло в китайской науке, сделано благодаря возвращению (в том числе в институты Китайской академии наук) по специальным программам огромного числа талантливых китайских ученых с Запада. Так же может быть и у нас.
 
Максим Литвак, д.ф.-м.н., заведующий лабораторией Института космических исследований РАН, руководитель рабочей группы профессоров РАН по разработке механизмов повышения публикационной активности и производительности труда ученого
 
1. На мой взгляд, к 2013 году реформа РАН назрела. Однако крайне неприятным сюрпризом для ученых стал силовой  характер ее проведения и отсутствие серьезного предварительного обсуждения реформаторами и реформируемым дальнейших путей развития науки. Говорилось, что преобразования направлены на повышение эффективности управления через разделение функций ученых и чиновников. Однако в итоге РАН превратилась в ФГБУ с ограниченным набором возможностей и в значительной мере утратила влияние на свои исследовательские организации, а ФАНО сформировалось в надзорный орган, распределяющий средства и пытающийся контролировать работу ученых на основе индикаторов, которые понятны чиновникам, но не всегда хорошо отражают специфику научной деятельности.
Тем не менее я считаю, что самые пессимистичные прогнозы не сбылись. Академии наук удалось адаптироваться к современным реалиям и наладить конструктивное взаимодействие с ФАНО. Президент РАН А.М.Сергеев получил кредит доверия от руководства страны на проведение дальнейших преобразований.
Одним из важных событий прошедшего этапа я считаю создание и работу корпуса профессоров РАН - сообщества успешных молодых ученых, обладающего уникальным набором свойств. Это научный опыт, многопрофильность, тесные междисциплинарные связи, школа международного сотрудничества, сложившиеся механизмы взаимодействия в рабочих группах. Уверен, наш опыт будет полезен академии.
 
2. Я смотрю в будущее с изрядной долей оптимизма. Перечислю ряд моментов, которые, как мне кажется, позволяют верить в лучшее. ФАНО фактически преобразовалось в Министерство науки и высшего образования и получило возможность лоббировать научные интересы на более высоком - правительственном - уровне. Плюсом является и сохранение преемственности -  руководитель ФАНО стал главой нового министерства, что, как мне кажется, позволит избежать прежних ошибок. Кроме того, есть основания рассчитывать на более тесное взаимодействие институтов РАН и университетской науки. 
По инициативе Президента РФ в Госдуму внесены поправки в закон о РАН, которые направлены на расширение функций академии. Указом президента страны утверждена масштабная Стратегия научно-технологического развития (НТР) РФ, согласован план мероприятий по ее реализации, за выполнение многих пунктов  которого отвечает РАН. Надеюсь, что, активно участвуя в выполнении Стратегии НТР, Академия наук будет не только пассивно выполнять экспертные функции, но и сформирует активную позицию по многим направлениям, например, в части национальных приоритетов и предложений по крупным научным проектам, в том числе инфраструктурным, о которых говорится  в новом майском указе Президента РФ.
 
Денис Колбасов, доктор ветеринарных наук, профессор РАН, директор Федерального исследовательского центра (ФИЦ) вирусологии и микробиологии
1. Результаты реформы оцениваю положительно. Напомню, что институты нашего ФИЦ ранее находились в ведении Российской академии сельскохозяйственных наук (РАСХН), которая в отличие от РАН не участвовала ни в проекте повышения заработной платы научных работников, ни в проекте обеспечения жильем молодых ученых. Кроме того, как недавно отметил в своем выступлении председатель Комиссии по оценке эффективности деятельности научных организаций ФАНО России Валерий Анатольевич Рубаков, РАСХН имела гораздо более низкие нормативы финансирования. При этом мы наравне с институтами других академий участвовали в реализации Программы фундаментальных исследований государственных академий наук.
После перехода в ФАНО эта несправедливость была устранена. Уверен, что если бы мы оставались в составе РАСХН, нам не было бы выделено и таких значительных объемов финансирования на реализацию зарплатного указа президента. 
Стоит отметить и тот факт, что у нас существенно расширились связи с институтами “большой” академии. Надеюсь, что с переходом во вновь созданное Министерство науки и высшего образования аналогичным образом произойдет укрепление взаимодействия с федеральными университетами. Еще одним положительным моментом реформы для меня стало устранение потенциального конфликта интересов: руководители ФАНО не являлись директорами или сотрудниками подведомственных агентству институтов, а в Россельхозакадемии это было нормой. 
2. Российская академия наук - это большое сетевое сообщество, которое с учетом профессоров РАН насчитывает свыше 2500 членов. Уверен, что оно продолжит успешно развиваться и принимать активное участие в формировании и реализации научной повестки на самых разных уровнях. 
В отношении развития научно-исследовательских институтов единый прогноз для всех дать сложно. Мне кажется, что существенная часть наших инфраструктурных и кадровых проблем обусловлена не деятельностью ФАНО в прошедшие три года, а тем, что запас прочности, остававшийся со времен Советского Союза, окончательно исчерпан. Это просто совпало со временем проведения реформы. А, может быть, ее инициаторы знали о том, что это происходит, видя картину в целом. 
Поэтому сейчас дальнейшее развитие каждого из институтов во многом зависит от решений, принятых самими коллективами, от их способности провести анализ изменений не только в России, но и в мире в целом и определиться со стратегией развития организации в нынешних реалиях. Любой кризис - это время возможностей. И, судя по глубине нынешнего, возможностей у нас должно быть хоть от-
бавляй.
 
Андрей СОБОЛЕВСКИЙ, профессор РАН, д.ф.-м.н., директор Института проблем передачи информации им. А.А.Харкевича РАН
 
1. Реформы 2013 года затронули не только РАН и ее институты, но и научные фонды (создание РНФ), университеты (запуск Проекта 5-100, в котором научный компонент играет большую роль; реформа аспирантуры). Масштаб произошедших изменений таков, что их результаты и последствия будут проявляться еще долго, и сейчас судить о них рано.
 
Реформа РАН заключалась в передаче академических институтов в ведение вновь созданного федерального агентства, то есть в их изъятии из особой академической среды с ее писаными и неписаными правилами и включении в стандартный контур госуправления. Столкнувшись с необходимостью администрировать существующую сеть институтов, ФАНО как государственный орган должно было разобраться в том, как устроена доставшаяся ему в ведение система, как она живет и работает. Собирая информацию, необходимую для решения этой познавательной задачи, - сначала ощупью, потом все более сознательно - агентство и породило пресловутый вал отчетности, обрушившийся на институты в последние годы.
 
Хотелось бы, чтобы результатом этой тяжелой и для институтов, и для чиновников работы стало преодоление некоторой коммуникативной и понятийной оторванности отечественной науки от производительных сил страны, возникшей за последние десятилетия. Не менее важно преодолеть и экономическую обособленность, но это другая, еще более сложная история. 
 
Мне кажется, что эта работа уже запустила в научной среде полезную рефлексию по поводу целей, форм и механизмов исследовательской деятельности.
 
2. Что касается дальнейшего развития РАН, академических институтов, научной сферы, обозначу свою позицию, что называется, широкими мазками. В годы реформы, стремясь спроецировать науку на понятные себе “оси координат”, госорганы (да и бизнес в той степени, в которой он интересуется результатами исследований) стали использовать наукометрию, прежде всего библиометрию, как основной инструмент оценки и анализа ученых и НИИ. Это, как многие отмечают, явный признак кризиса содержательной научной экспертизы. На мой взгляд, переход от реформы к новому периоду поступательного развития должен выразиться, в частности, в возрождении институтов экспертизы и научной репутации как главных средств оценки и анализа.
 
Источник: http://www.poisknews.ru/