Публикационная активность: pro et contra

Печататься или не печататься — в науке вопрос так не стоит. Любая публикация — способ рассказать коллегам о своих результатах и получить независимую оценку своей работы, застолбить за собой открытие. Вопрос — нужно ли считать количество опубликованного и насколько при этом можно отделить качественное от некачественного. Спорят об этом во всем мире, единственного ответа нет, а между тем публикационная активность практически по всему миру уже учитывается при распределении средств, выделяемых на науку.

Можно ли и стоит ли оценивать работу ученого в килограммах публикаций? Ведь открытия не делают по расписанию, а любому серьезному результату порой предшествуют годы размышлений и рутинной работы. И всё же наличие статей в журналах, выступлений на конференциях, опубликованных тезисов докладов, работы на семинарах, наконец, традиционных монографий, — всего того, что можно представить в виде единиц учета, — обычно кое-то говорит о качестве и объеме выполненной научной работы. Не говоря уж о том, что участие в жизни сообщества, общение с коллегами на конференциях позволяет не отрываться от действительности — происходит нечто вроде академического перекрестного опыления. В этом смысле публикационная активность — хороший наукометрический параметр. 

Но когда единые количественные требования предъявляются всем ученым во всех областях науки, наука в целом от этого может только проиграть. Нормы публикаций для гуманитариев и естественников сильно отличаются, и если в математике человек способен сделать открытие довольно рано, в филологических дисциплинах требуются годы на накопление материала и передачу знаний в рамках научных школ. Одни институты имеют открытые для сотрудников собственные площадки для печати научных результатов, другие выделяют средства, чтобы оплатить статьи в рейтинговых изданиях, какие-то темы легко вписываются в гранты, другие — не менее важные в научном отношении, но, допустим, менее очевидные для администраторов фондов — годами не могут получить финансирования. Одно из неочевидных следствий введения в научный учет параметра публикационной активности — последовательно затирается понятие научной школы, среды, в которой молодой человек мог расти, а старшее поколение — передавать знания, не обращая внимание на индексы.

Поэтому требования, предъявляемые к публикациям ученых, должны учитывать некоторый ряд особенностей, варьирующихся от отрасли к отрасли и от темы к теме. Только тогда они не станут в науке инструментом слепого отбора тех, кто умеет составить хороший отчет. 

Чтобы понять, что происходит в российской науке, какие инструменты мотивации ученых наиболее эффективны, какие публикации приносят лучший результат, и главное — чтобы отработать схему сбора подобных статистических данных, Рабочая группа профессоров РАН по разработке механизмов повышения публикационной активности провела небольшой опрос. О его результатах мы сегодня беседуем с Максимом Литваком, сотрудником Института космических исследований, профессором РАН и руководителем Рабочей группы.

Как показали результаты опроса, 76% опрошенных членов группы (всего проголосовало 34 человека) отметили, что в России в целом есть проблемы с апробацией результатов научной деятельности. Статьи в журналах и доклады на конференциях, по мнению ученых, безусловно наиболее эффективны, их количество в среднем превышает 10 штук за год, но и монографии, при их небольшом количестве, дают неплохую отдачу как результат представления научных данных, особенно в гуманитарных областях. Публикации делают, как правило, именно для того, чтобы показать научному сообществу свои достижения, однако требования фондов для подачи на гранты — следующее по частоте соображение, заставляющее ученого публиковаться. Чаще всего помехой на пути к публикациям перед российскими учеными стоит загруженность административной работой, не имеющей отношения к науке, честно признаются опрошенные. Максим Литвак поясняет: «По своему опыту могу сказать, что в основном это административная нагрузка с документооборотом, не имеющим отношение к научной деятельности, и писание научных отчетов вместо публикаций».

— Максим, по Вашему мнению, публикация в рейтинговом журнале — насколько это важно для апробации результатов научной работы?

— Это важно для оценки результатов проведенной исследовательской работы, в том числе для их представления в законченном виде широкому кругу специалистов в своей области. Из других эффективных способов апробации научных результатов у нас еще есть доклады на конференциях, где можно представить предварительные результаты и пообщаться с коллегами. Доклад — не такая квалификационная работа, как публикация, но позволяет заявить коллегам о своих исследованиях, представить полученные данные и выслушать их мнение. В моей практике сначала следует 2–3 выступления на больших конференциях, вопросы и обсуждения с коллегами (сторонниками и противниками), а уже потом исследование постепенно превращается в публикацию.

Среди тех, кого мы опросили, статью в журнале считают наиболее эффективным способом апробации материала 27 человек, выступления с устными докладами — 23, следующим по эффективности способом ученые считают монографии, которые, однако, идут с большим отрывом от докладов — всего 10. Тезисы на конференциях международного уровня и дебаты в стендовых выступлениях отметили 6 человек. Дальше по убывающей: введение результатов в учебный процесс — 5, тезисы на российских конференциях — 2, работу по заказу предприятий — 1.

— Как много публикуются участники опроса?

— Я могу назвать средние цифры, мы считали среднее за 5 лет по видам. Статьи в журналах — более 31, тезисы докладов — 25.3, доклады на конференциях — почти 14, материалы конференций (в сборнике по итогам) — 9.62, примерно столько же приходится на научные отчеты. Дальше по мелочи: обзорные статьи — 1.88, патенты на изобретения — 1.53, монографии — 1.12, методички — 1.09, материалы для выставок — 0.9. Можно видеть, что монографии, которые довольно высоко ценятся как способ апробации материала, появляются значительно реже, чем статьи в журналах, что и вполне логично.

— Как Вы считаете, должно ли научное сообщество подталкивать ученых к увеличению публикационной активности?

Научное сообщество, безусловно, не должно стоять над душой у ученого. Это должно стать естественным процессом, нужно сформировать процедуру естественного отбора лучших. Для этого нужно создать условия, в которых оценка эффективности научного труда базируется на публикационной активности. При этом важно сочетание качества и количества публикационной активности. То есть публиковаться нужно в приличных журналах, и, кроме того, нужно избежать перекоса в виде повышения числа публикаций любой ценой. У нас же нет задачи сдать как можно больше макулатуры. 

— Но зачем целенаправленно поднимать публикационную активность? Разве апробация результатов в виде статей и докладов в целом не личное дело каждого ученого?

Каждый ученый сам будет за публикации бороться, если по показателю публикационной активности будет оцениваться квалификация и определяться финансирование. 

— Как этот параметр влияет на эффективность работы ученых?

Мое персональное мнение, что это один из важнейших параметров, определяющих эффективность ученого. Я считаю, что каждое исследование, доведенное до логического конца, должно заканчиваться одной публикацией или несколькими публикациями в солидных реферируемых журналах, чтобы довести результаты своего исследования до максимально широкой аудитории внутри своего профессионального сообщества, сопоставить свои результаты с тем, что было сделано раньше, чтобы пройти двухступенчатый экспертный отбор: сначала на этапе рецензирования, а уже потом получить критику самих читателей журнала. В итоге активная публикация результатов может придать дополнительный импульс развития для данной темы исследования в новых публикациях, как своих, так и последователей.

— Ученые из каких областей участвовали в Вашем опросе?

— Надо понимать, что опрос проводился среди членов рабочей группы. Больше всего химиков и материаловедов — 18%, 14% — физики, по 9% — биологи и ученые, работающие в энергетике и машиностроении, а также медики, математики и геологи. По 7% пришлось на область сельского хозяйства и нанотехнологий, специалисты в историко-филологических областях составили 5%, и 2% — представители общественных наук. 71% из них работает в научном институте, 26% — в государственном вузе, 3% — в коммерческих высших учебных заведениях.

— Каким образом оплачивается их научная работа?

— Большая часть получает средства от выплат по грантам, следующая по объему статья — бюджетное финансирование (на треть меньший объем выплат), совсем немногие (шестая часть от бюджетного финансирования и девятая — от грантового) пользуются финансированием за счет коммерческой деятельности, и буквально единицы тратят на науку собственные средства. 

— Есть ли данные, что мотивирует ученых к публикациям?

— Самым важным стимулом опрошенные нами участники рабочей группы считают необходимость обозначить приоритет сделанных ими научных открытий. На втором месте — опубликование данных об открытии в своей научной области. Это самое главное. Конечно, сказываются и формальные требования — наличие публикаций нужно для получения грантов и продления трудового договора.

— 70% опрошенных Вами ученых заявило, что считают нужным повышение требований к публикациям, достаточным для защиты диссертаций и получения грантов. Каково Ваше личное мнение — думаете ли Вы, что такие меры необходимы и способны уменьшить количество некачественных диссертаций?

Да, это и мое мнение тоже. Я вхожу в состав экспертного совета ВАК по физике, и у нас неоднократно возникали претензии к качеству публикаций, где представлены основные результаты, выносимые на защиту. Они проходят по формальному признаку (опубликованы в журналах ВАК), но для этого зачастую используются низкорейтинговые журналы, представляющие закрытую «экосистему». Под «экосистемой» я имею вот что: журнал является вестником регионального института, где проходила защита, в его редколлегию в основном входят представители того же института, они же и реферируют. При этом качество реферирования также трудно проверить. В журнале в основном публикуются сотрудники, и практически никто, кроме самих издателей и авторов, журнал не читает; доминирует самоцитирование. Таким образом, рейтинг такого журнала (импакт-фактор) равен 0 или около того (даже по базе РИНЦ). Поэтому повышение требований, где должны быть опубликованы результаты, выносимые на защиту квалификационных работ, я считаю крайне важным. 

— Российские научные издания традиционно обладают меньшим весом при оценке деятельности ученых, чем зарубежные. Почему? Реально ли когда-либо изменить это соотношение и помогут ли этому простые бюрократические требования вроде поощрений за публикации?

Наибольшим весом обладают англоязычные издания. И, кстати, наши профессора отметили, что в англоязычных изданиях они публикуются чаще раза в год. В основном делать это им мешает плохое знание языка, но куда деться от английского в современных условиях? Во-первых, это универсальный язык публикаций во всем мире, и его следует использовать наравне с русским. Во-вторых, проблема в том, как работают российские издания. У нас в ходе обсуждений в рабочей группе тема российских журналов вызвала самую жаркую дискуссию. Здесь нужен комплексный подход. Из того, что предложили коллеги для изменения ситуации с российскими журналами, можно выделить следующие принципы:

1) перед журналами должна быть поставлена задача войти в общепризнанные мировые базы данных — и здесь крайне важно организовать грантовую поддержку журналов для стимулирования этого процесса;

2) срок рецензирования нужно сократить до 1–2 месяцев;

3) чтобы высоко котироваться, журнал должен издаваться в том числе и на английском языке; 

4) нужна единая платформа, чтобы организовать удаленную работу с журналом через его веб-сайт. Даже во многих относительно рейтинговых российских журналах, например, невозможно отслеживать прохождение своей публикации внутри журнала — статья пропадает, как в черной дыре;

5) может быть, следует выбрать точку роста высокорейтинговых журналов вокруг издательства МАИК (издания которого цитируются в международных базах, пусть и не имея высокий импакт-фактор);

6) наиболее кардинальное предложение — организовать часть журналов сразу с нуля: борьба с пережитками существующих может быть менее эффективной стратегией;

7) нужно также помнить, что полностью переходить на английский язык — тоже неправильно. Так под удар попадут гуманитарные науки, где во многих областях есть много ученых, которые пишут и читают только на русском.

— Большая проблема с оценкой качества журналов. Насколько, по Вашему мнению, перечень ВАК адекватен ситуации в науке, хотя бы в известных Вам областях?

Объективная оценка по количеству индексирования журналов ВАК в международных базах данных показывает, что только около 2% журналов имеют рейтинг выше среднего. Это подтверждается и субъективной оценкой, полученной из опроса успешных ученых, и утверждающей, что большая часть списка ВАК — журналы низкого уровня. Например, по тематике экспертного совета ВАК по физике в этому году проходили экспертизу около 150 журналов, не включенных ни в какие международные базы, имеющие в большинстве своем импакт-фактор даже по РИНЦ около (или даже меньше) 0.1. Таким образом, реформирование списка ВАК — одна из важных задач на ближайшее будущее. 

— Эффективность материального стимулирования публикаций в организациях большинство ученых в Вашем опросе оценивают как нулевую или близкую к нулевой. Казалось бы, сейчас, когда для организаций важно поднять публикационные показатели, должно как-то меняться стимулирование этого процесса. Почему этого не происходит?

Мне кажется, до сих пор не выработан четкий алгоритм оценки эффективности научных организаций. Рутинный подход в виде стандартной оценки, вроде трудоемкости, неприменим к научной деятельности. Мы оказываемся где-то в неизвестном пространстве и пишем никому не нужные научные отчеты — соответственно, мы теряем время, которое можно было бы потратить на подготовку статей. Сейчас в Государственную думу подан проект закона о научной деятельности и очень важно с участием профессоров РАН внести туда нормы по оценке научного труда — и прежде всего по публикационной активности.